Эту историю, простую и страшную, точно она взята со страниц Библии, надобно начать издали, за пять лет до наших дней и до ее конца: пять лет тому назад в горах, в маленькой деревне Сарачена жила красавица Эмилия Бракко, муж ее уехал в Америку, и она находилась
в доме свекра. Здоровая, ловкая работница, она обладала прекрасным голосом и веселым характером — любила смеяться, шутить и, немножко кокетничая своей красотой, сильно возбуждала горячие желания деревенских парней и лесников с гор.
Неточные совпадения
Прилетела
в домСизым голубем…
Поклонился мне
Свекор-батюшка,
Поклонилася
Мать-свекровушка,
Деверья, зятья
Поклонилися,
Поклонилися,
Повинилися!
Вы садитесь-ка,
Вы не кланяйтесь,
Вы послушайте.
Что скажу я вам:
Тому кланяться,
Кто сильней меня, —
Кто добрей меня,
Тому славу петь.
Кому славу петь?
Губернаторше!
Доброй душеньке
Александровне!
— Ты и молчи, — говорила Агафья. — Солдат-то наш на што? Как какой лютой змей… Мы его и напустим на батюшку-свекра, а ты только молчи. А я
в куренную работу не пойду… Зачем брали сноху из богатого
дому? Будет с меня и орды: напринималась горя.
Старики отправились
в господский
дом и сначала завернули на кухню к Домнушке. Все же свой человек, может, и научит, как лучше подойти к приказчику. Домнушка сначала испугалась, когда завидела
свекра Тита, который обыкновенно не обращал на нее никакого внимания, как и на сына Агапа.
Одним словом, бабы приготовили глухой отпор замыслам грозного батюшки-свекра. Ждали только Артема, чтобы объяснить все. Артем приехал с Мурмоса около Дмитриевой субботы, когда уже порошил снег. Макар тоже навернулся домой, — капканы на волков исправлял. Но бабьи замыслы пока остались
в голове, потому что появился
в горбатовском
дому новый человек: кержак Мосей с Самосадки. Его зазвал Артем и устроил
в передней избе.
Княгиня умела держаться скромно и благородно даже по отношению к падшим врагам своего рода:
в то же самое время, когда
в Петербурге злословили графиню Прасковью Ивановну Шереметеву, бывший французский посланник при русском дворе, граф Нельи, описал за границею князя Платона Зубова, к которому
свекор княгини, князь Яков Протозанов, «
в дом не ездил, а кланялся только для courtoisie [вежливости (франц.).]».
И стала таким манером Настя жить
в свекровом доме, как и другие невестки, и стали ее все уважать и заговорили с ней ласково.
Скучною жизнью жилось Катерине Львовне
в богатом
свекровом доме в течение целых пяти лет ее жизни за неласковым мужем; но никто, как водится, не обращал на эту скуку ее ни малейшего внимания.
При всем довольстве и добре житье Катерины Львовны
в свекровом доме было самое скучное.
В семью ли выходить под команду
свекра и свекрови или быть полной госпожой
в доме?» Тут Василий Петрович не вытерпел и сказал: «Уж это, матушка, не резон.
Я старуха старая,
в эти дела вступаться не могу, а ты
свекра должна почитать, потому что он всему
дому голова и тебя поит, кормит из милости».
Угнали «соколика», воротилась Дарья из города к
свекру в дом.
Двоих ребятишек, что остались после него, одного за другим снесли на погост, а невестка-солдатка
в свекровом дому жить не пожелала, ушла куда-то далеко, и про нее не стало ни слуху ни духу…Тут оженили Абрама.
То представлялась ему горько плачущая, обиженная, кругом до ниточки обобранная сиротка, что вступила к
свекру в дом тысячницей, а на поверку вышла бесприданницей; то виделся ему убитый напастями брат…
Старший сын его Фёдор служит на заводе
в старших механиках и, как говорят про него мужики, далеко
в гору пошел, так что до него теперь рукой не достанешь; жена Фёдора Софья, некрасивая и болезненная баба, живет
дома при
свёкре, всё плачет и каждое воскресенье ездит
в больницу лечиться.